Там, где хоронят

Приезжая на очередном пароме в Эйюп (Эйюп расположен в верховьях Золотого Рога, и, чтобы найти пристань, с которой туда можно уплыть, нужно изрядно поноситься по набережной), практически сразу попадаешь в классический восточный базар, известный всем по каким-нибудь фольклорным фильмам на сюжеты "Тысячи и одной ночи". Даже ресторанчики - через один - имеют в своем название фольклорное "Али-Баба". 
Пройдя сквозь лабиринты базара, оказываешься на большой площади с фонтаном, перед самой мечетью Султан Эйюп. И здесь выясняется, что Эйюп - это не там, где продают расписные игрушки и ковры, Эйюп -  это там, где хоронят. 
Вокруг фонтана продают венки. У одного из входов во двор мечети - абсолютно интернациональная группа мужчин в черных костюмах и белых рубашках и одетых в черное женщин. Все что-то деловито обсжудают; не плачут. Половина площади перед мечетью застелена коврами - сегодня все-таки пятница. Здесь пять веков кряду короновали султанов. Здесь - четвертая святыня ислама (после Мекки, Медины и мечети Аль-Акса). Здесь - отпечаток стопы пророка. Но и это не главное. Главное - то, что здесь хоронят. Всех покойников эйюпского кладбища проносят через эту мечеть, через ближайшую.
Прямо за мечетью начинается бесконечное эйюпское кладбище. Один из указателей в него начале ведет к фуникулеру (но называется он - "телеферик", "фуникулер" - это историческая метролиния от площади Тюнель к Каракёю, от Перы до Галаты), второй - к кафе Пьера Лоти. Надо выбрать второй - и долго подниматься по брусчатым дорожкам в гору, начиная понимать, что те проплешины, которые виделись среди деревьев Эйюпского холма, когда ты подплывал к пристани на пароме - не проплешины вовсе, а могилы. Сотни, тысячи могил, может быть, даже миллионы.
Множество могил, обсаженных кипарисами, создают удивительно уютное ощущение. По дорожкам ходят детские экскурсии, откуда-то идет множество молодежи, да и просто так - люди гуляют. Когда ты наконец добираешься до террасы и кафе Пьера Лоти, заказываешь очередной "бардак чай" и смотришь на панораму города с вершины горы, а потом, сев в "телеферик", проплываешь над рядами могил, начинаешь ощущать, что смерть - она вовсе не страшная, смерть - вполне может быть уютной, и, в конце концов, лежать на склоне одного из стамбульских холмов, под зеленью кипарисов, а вокруг будут спешить по своим делам студенты, носиться дети, и в кафе прямо над тобой будут о чем-то эфемерном и вечном спорить и договариваться влюбленные - может быть, самый лучший финал из всех возможных. И в самой мечети Султан Эйюп обменный пункт открыт не потому, что мусульмане позабыли изгнать торгующих из храма; просто в любом месте может возникнуть нужда поменять деньги. И эта направленность на живых в царстве мертвых делает кладбище уютным, а смерть - нестрашной.

Bazaar that never sleeps

Стамбул для попавшего в него туриста - это прежде всего торговля.
Торгуют всем, торгуют везде, торгуют всегда. Идя по улице, ты уворачиваешься то от тележки торговца свежими овощами, то от предложений разносчиков купить фейковую якобы французскую парфюмерию подешевле - всего три единицы за 50 лир!
Сердцем торговли города, от которого разносятся мельчайшие кровеносные артерии во все его части, даже самые отдаленные, является Капали Чарши, Большой базар; даже трамвайная остановка у одного из 18 входов в него называется двояко - на турецком и английском: "Capali Charshi - The Grand Bazaar". Трамвай на этой останвоке пустеет наполовину.
Лабиринты Капали Чарши явно превосходят лабиринты Цистерны Базилики - все-таки здесь торгуют уже шестую сотню лет, и не на одном магазине можно увидеть горделивое: "est. 1461". И здесь действительно можно заблудиться, но Капали Чарши - базар все-таки вещевой, а поэтому - немного ненастоящий.
Настоящий в нашем, русском, понимании базар - продуктовый - находится чуть ниже Капали Чарши, между Новой мечетью и пристанью Эминеню. Он называется Египетским или базаром пряностей. Первое, что понимаешь, выйдя из подземного перехода от Эминеню к Новой мечети - тебе нечем дышать. Пряности в воздухек сконцентрированы настолько остро, что хочется скорее бежать назад, под землю, и вдохнуть там запахи чего угодно - хоть джинсов за 5 лир пара, хоть жарящейся в кафе на набережной жутко вонючей рыбы. Но потом смиряешься с данным тебе в ощущениях и начинаешь базар исследовать.
Сам базар для меня, известного любителя неочевидной кулинарии, представляет абсолютный рай. Если бы я поселился в Стамбуле - я бы каждый день с утра на трамвае ездил на Мисир Чаршысы за провизией. Здесь есть все. Совсем все. От остендских устриц и норвежской семги - до нескольких десятков сортов зелени, названия которых я не выучу никогда. Даже свинина - и та есть. А уж о мелочах типа фруктов и говорить не хочется. Кажется, что продавец достанет из-под прилавка тебе даже то, чего не может быть - и после нескольких минут вдумчивой торговли сделает тебе скидку в половину от цены. Это настоящий восточный базар из сказки, настоящий пир духа и тела.
И даже живя в гостинице, я не смог отказаться от искушения и не купить в одном из закоулков пакет настоящего турецкого кофе. Поторговался, кстати. И мы оба - и я, и продавец - остались довольны собой.
И, как и любой настоящий базар из сказки, Базар пряностей припас маленькое чудо и для меня. На задворках Новой мечети - где еще вчера я вполне спокойно шел закоулками к трамваю, а сегодня, ругаясь, обхожу заграждения - оказывается, снимается "Skyfall", и заграждения вызваны именно этим. И можно набраться наглости, не опешить, увидев Дэниела Крейга, идущего на съемочную площадку, и даже подойти к нему и поздороваться. Жаль только, фоткаться не дают; современные чудеса защищены законодательством об авторских правах...

На манжетах

Для него - валдайское, для меня - стамбульское, на пароме в середине между Европой и Азией:
"Когда небо над твоей головой - легко ли ты решишь, кто сгубил тебя, а кто тебя спас?".

И еще на манжетах: константинопольское, эмигрантское

Он все-таки был здесь, он все-тааки жил где-то здесь...
И эта его песня - абсолютно эмигрантски-константинопольская: "В нашу комнату Вы часто заходили, где нас двое: я и пес Дуглас...".
Великий русский шансонье.
Один из двух мертвых (второй - Леннон), от чьих песен я до сих пор могу плакать.
Ну и цитировать его целыми текстами, естественно.
И кавер - от того единственного, кто достоин короны Вертинского:

Listen or download БГ Пес Дуглас for free on Prostopleer

Не знаю, почему так пробрало: Стамбул - абсолютно кошачий город, здесь практически нет собак.
Видимо - гений автора + гений исполнителя + Camus...