Миг радости

Леонард Коэн начинает европейский тур.
Странно - но слезы в глазах...
Слезы счастья - потому что возможность увидеть вживую человека, после песен которого, по словам Кейва, становишься другим, становишься лучшим - это счастье. Настоящее счастье.
И пусть его тур называется "Old Ideas" - его старые идеи стоят всех новых.
Потому что - это правда, это настоящее, это то, что в крови, это то, что выучено наизусть за два десятка лет слушания его песен.
И его "I stand before the Lord of Song with nothing on my tongue but Halleluiah" в 78 дорогого стоит.
И его "I'm sentimental - if you know what I mean" - стало эпиграфом к одной из главных книг моей юности.
И его "I'm your man" - гимн настоящей мужской любви, равного которому в современной поэзии нет. 
Он - один из трех великих англоязычных поэтов рубежа веков (странно, но ни один из них не является англичанином по рождению).
И я буду счастлив в тот день, когда увижу его.
Когда смогу хотя бы на пару часов прикоснуться к великому.
Смогу просто увидеть его - и тупо разрыдаться от счастья.

Между Европой и Азией

Стамбул - единственный из городов, в котором я был (могу предположить, что нечто подобное может еще быть в Венеции), который фатально зависит от воды, а не от земли; город, в котором водный транспорт исполняет функции общественного, а не туристического: на паром, соединяющий различные части Стамбула, продаются такие же билеты, как на трамвай или автобус. Из Европы в Азию можно попасть только по объездной дороге, поэтому для большинства жителей паром - кратчайшее средство перебраться из одной части света в другую и обратно.
Паром этот - как, впрочем, и все в городе, оборудован прежде всего кафе. Торговля даже здесь, в пространстве между двумя частями света, не должна замирать ни на минуту. Тем удивительнее, попав в географическую Азию из географической Европы, обнаружить, что все аксессуары классической Азии остались на том берегу.
Азиатский Стамбул во многом дублирует европейский. Здесь тоже есть вокзал - но много солиднее, здесь это - ворота в Европу, а не в Азию. Людей меньше, движения их степеннее, и, прогуливаясь вдоль кольцевой линии трамвая, можно легко представить себе, что ты совсем не во Втором Риме - а в Третьем, где-нибудь между Садовым и Бульварным, в тихих кварталах, ограниченных Тверской и Никитскими - настолько атмосфера этих мест похожа. И даже ресторан в поставленном на прикол воздушном шаре будто перенесен из Парка Горького.
Сам же город, если смотреть на него с Босфора, удивительно напоминает вид Рима, когда едешь на электричке из аэропорта Фьюмичино к вокзалу. Бесконечные ряды домиков, стоящих на холмах, пяти- и шестиэтажных, утопающих в зелени. А на склонах холмов - уходящие в бесконечность жилые кварталы. И действительно начинаешь понимать, что здесь - немного Новый, немного другой - но Рим.
Но слишком долго на верхней палубе не задержишься - ветер, морской ветер... И ты спускаешься к бару, берешь озябшими руками стеклянный стаканчик горячего чая за 75 курушей, пьешь его маленькими глотками, смотришь на проплывающие мимо тебя дворцы, остатки крепостных стен и бесчисленные городские кварталы, и в этот момент окончательно чувствуешь вечность этого города, вечность моста между Западом и Востоком, которые совсем не стоят на месте, как утверждают британцы, а вновь и вновь встречаются каждый день - на мосту ли через Босфор, или просто на пароме из Эминеню в Кадикёй.